Казымские кулаки в первой половине 1930-х годов

Abstract

Одной из наименее изученных страниц истории нашего края являются проявления социально-политического протеста коренного населения в советское время. Не в последнюю очередь это объясняется тем, что любую акцию недовольства аборигенов местное партийное руководство было склонно оценивать как кулацкую, не вдаваясь в тонкости социально-экономического анализа. В советской историографии кулачеством было принято называть сельскую буржуазию. Оставляя в стороне вопрос о том, насколько корректно употребление этого термина для описания социальных отношений в деревне, мы решили выяснить, каким смыслом наполнялось понятие «кулак» в первой половине 1930-х годов в условиях Обского Севера. В качестве примера возьмем полукочевых казымских ханты, организовавших в начале 1930-х гг. одно из самых известных антисоветских выступлений.

One of the least studied pages of the history of our region is the manifestations of socio-political protest of the indigenous population during the Soviet era. This is not least due to the fact that the local party leadership tended to assess any action of discontent among the aborigines as kulak, without going into the subtleties of socio-economic analysis. In Soviet historiography, it was customary to call the rural bourgeoisie kulaks. Leaving aside the question of whether it is correct to use this term to describe social relations in the countryside, we decided to find out what meaning the concept of «fist» was filled with in the first half of the 1930s in the conditions of the Ob North. As an example, let's take the semi-nomadic Kazim Khanty, who organized one of the most famous anti-Soviet demonstrations in the early 1930s.