Исполнение предпринимательских обязательств в эпоху пандемии COVID-19

Abstract

The article presents the results of an analysis of the impact on the performance of business obligations in Russia of the circumstances associated with the COVID-19 pandemic. It touches upon the signs of force majeure, determined by law and the law enforcement practice of the courts. The possibility of recognizing such an influence as force majeure and the impossibility of the execution of contracts in connection with this is evaluated. It also considers the qualification of the current situation as a significant change in the circumstances from which the parties proceeded when concluding an agreement entailing termination or amendment of the agreement by virtue of Article 451 of the Civil Code of the Russian Federation. It is concluded that the legal qualification of restrictions related to COVID-19 as force majeure and the impossibility of performance an obligation or a significant change in circumstances is permissible in accordance with Russian legislation and law enforcement practice. Moreover, this qualification is the prerogative of a court, an arbitration court or an arbitration tribunal.

В статье представлены результаты анализа влияния на исполнение предпринимательских обязательств в России обстоятельств, связанных с пандемией COVID-19. Затрагиваются признаки непреодолимой силы, определенные законом и правоприменительной практикой судов. Оценивается возможность признания такого влияния непреодолимой силой и невозможности в связи с этим исполнения договоров. Также рассматривается квалификация сложившейся ситуации в качестве существенного изменения обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора, влекущего расторжение или изменение договора в силу статьи 451 Гражданского кодекса Российской Федерации. Делается вывод о том, что юридическая квалификация ограничений, связанных с COVID-19, в качестве непреодолимой силы и невозможности исполнения обязательства либо существенного изменения обстоятельств допустима в соответствии с российским законодательством и правоприменительной практикой. При этом такая квалификация – это прерогатива суда, арбитражного суда или третейского суда с учетом всех обстоятельств конкретного дела.